Оставляя за спиной километры дорог, Ригзага мчалась через город. Шесть мощных ног с мягкими колёсами порой шевелились, скупо, без единого лишнего движения. Касаться оранжево-латунной мостовой было приятно. Остальные предпочитали летающий транспорт и сновали выше, оставив ей место для манёвра. Простор для мыслей, подчинённых единственной цели. Контакт с землёй помогал думать увереннее.
Наверное, удобнее было бы добираться по тротуару. Там свободно ходили существа и побольше изящной стальной паучихи размером с грузовик… Но сейчас ей не хотелось лезть в чужие жизни. Разве что настолько, сколько было необходимо. Поэтому она и ехала почти по середине улицы. Запереться в своих мыслях мешали лишь соседние машины с их ритмичными моторами, яркостью дисплеев, легионами нанитов, из которых всё это состояло. Пассажирами со своими мечтами и заботами, которых учёная тоже видела насквозь. Буквально все события, объекты, их свойства, и многое сверх того. Расширенный взгляд Ригзаги охватывал сразу всю область в радиусе десятка метров вокруг и километра впереди. Упирался только в стены зданий, полотно проезжей части и другие особо неподатливые препятствия. А долгий опыт позволял додумывать недостающее, даже самые отвлечённые символические понятия. И это давно стало неотключаемым рефлексом.
Но всё равно не помогло найти главный ответ. Поэтому она, наконец, и решилась на подобный шаг. Убедить себя выйти за пределы науки и довериться совсем другим ветвям прогресса оказалось не так уж сложно. За столетия в человеческих мирах она переняла многое, совсем не свойственное её народу. Даже научилась сносно общаться с коллегами на их странных языках из звуков, картинок и прочих абстракций.
То, что среди ховерхаймовцев она видела представителей уже сотен разумных видов, было хорошо. Подготовило к тому, что будет дальше.
Последний поворот направо, а дальше прямо до самого утра. Последняя часть вышла из недр памяти сама собой, заставив учёную немного отвлечься. Это какая-то цитата, отсылка, мельком услышанная пару дней тому назад?.. Закончить мысль она не успела - в область внимания наконец попала нужная постройка. Причудливое сооружение, внутри которого скрывались врата Трансмира, пока единственные на всей базе.
Длинный коридор с сотнями защитных систем. У паучихи был особый пропуск, но туда, куда она собиралась, можно было зайти и просто так.
Ригзага сложила конечности, чтобы втиснуться в ближайшую свободную кабину, активировала меню и выбрала одну из самых ярких иконок.
Краткий миг несуществования. Каждая частица тела, все айтиматериальные чипы и прочие детали обратились в чистую информацию, массив гравитационных узоров. Но разум и восприятие остались - последовательность нельзя было обрубать. Стремительный полёт сквозь время и пространство. Мелькнули стены совсем другой, промежуточной камеры. Нечто чуждое, материальное только отчасти. Следом тотчас явилась третья - на вид точно такая же, как в городе. Хотя расширенный взор улавливал отличия - позиции атомов, отпечатки чужих рук… Первые три секунды путешественница проверяла, не сбились ли настройки тончайших кибернетических систем, после чего покатилась к двери на улицу.
Ярмарка бесконечности обрушилась со всех сторон. Охватила ярким светом, звуком, толпами всевозможного народа. Хотя поле восприятия показывало только ближайших соседей, оно улавливало и излучения, прилетающие туда издалека. Ригзага неуверенно шагнула вперёд, но вновь остановилась. Внимание слишком быстро рассеивалось. Пришлось изо всех сил сосредоточиться, чтобы осмыслить вещи по порядку.
Она вышла из невысокого здания с краю. Лабиринт таких же построек тянулся через всю площадь. Перемежался бессчётными торговыми палатками… Затейливо украшенными помостами, на которых пели, танцевали, показывали фокусы и делали ещё многое другое… Пунктами проката тел, если хотелось испробовать незнакомый опыт, или не губить в инопланетных развлечениях своё… Рядами кабин везделифтов и парковочных мест… Открытыми пространствами шириной от сотен метров до целых миль… Прогулочными аллеями… Центральная площадь шириной с огромный материк. Конечно, её пришлось таким образом поделить на области поменьше. Хотя даже они поражали воображение.
От спины паучихи отделился маленький летающий дрон. Поднялся на километр, чтобы показать более общую картину. С такой высоты всё и правда выглядело именно как городская площадь. Вокруг высились здания совсем уж запредельного размера, сами как города. Хотя и они меркли на фоне того, что было за спиной. Эмпориум, супермаркет больше всей Солнечной системы. Но цель учёной располагалась не в нём.
Объять разумом даже сотую часть Ярмарки было просто невозможно. Многие зоны приходилось искать в многомерных тайниках. А к другим можно было выйти только по чистой случайности… Именно там и было самое интересное. Включая и такое, чего в принципе не найти больше нигде. Ригзага возвратила дрон и снова сделала шажок, уже целеустремлённее. К тому, кто может помочь, явно нельзя добраться по картам.
Здесь учёная была всего второй раз в жизни, и с тех пор очень многое кардинально поменялось. Так что вначале она последила за другими.
Мимо весело и сосредоточенно промчалась стайка детей. Шестеро человеческих, моложе двенадцати лет. Четыре иных гуманоида, разных видов, двое хронологически в разы старше остальных, однако биологически их ровесники. И эрибус, джулоид, похожий на длинный рыжий барабан, к обоим концам которого приторочили полосатых осьминогов. Ребятишки на ходу перекинулись парой слов, завернули за угол, где была игровая площадка, и остановились подле чистой стены соседнего здания. Шедший первым достал из кармана видавший виды мелок и нарисовал там затейливую кривую фигуру. После этого они все один за другим пробежали мимо рисунка и как будто бы бесследно исчезли.
Причудливо сгибая единственную суставчатую ногу, прошагал некто белый, безглазый, высотой под пятьдесят метров, с длинным острым клювом. С задней части яйцевидного тела на тонких плетях полукругом свисали гроздья сумок и сундучков. Вокруг роились сотни мелких крылатых организмов. Не симбионты - органы того же тела, только разделённые. Таких созданий Ригзага ещё не видела. Беглый поиск по справочникам подсказал, что это юглар из Телеократического Единства, гигантской межмировой организации, которая всецело посвятила себя поискам смысла жизни. Мелькнула мысль проследовать за ним и его братьями по философии, но учёная решила, что это не тот путь.
На летающем мотоцикле, оформленном под кузнечика, промчался человек в лиловом халате, слишком быстрый, чтобы успеть рассмотреть.
За облаками медленно для своих размеров проплыл колосс длиною в километры. Его полупрозрачное, похожее на гребневика тело бросило разноцветную тень, превратив всё вокруг в сказочный пейзаж. Даже показалось, что здесь есть солнце, а не только равномерно светящиеся небеса. В этом сиянии на мгновение стали видны некоторые другие посетители, прежде неощутимые. Однако наваждение сразу же пропало.
Целый ряд киосков вдруг снялся с места. Полетел в лазурную высь, к тысячам других машин и архитектурных модулей. На его место сразу приземлились три других. Магазинчик подержанных свечей и фонарей. Небольшой фонтан со статуей медведя. Нечто вроде тира. И ещё до того, как туда устремились визитёры, все сооружения успели обрасти декоративными лианами. Словно стояли тут уже далеко не первый год.
Разнообразие всего происходящего завораживало. Можно было даже никуда не ходить. Просто стоять на месте и наслаждаться переменами обстановки. Каждая деталь была на своём месте, и подстраивалась под вечное течение жизни. А если выбивалась, то намеренно, ради ещё большего интереса. Перед достаточно терпеливым гостем рано или поздно сами появились бы все обычные развлечения. Однако в случае паучихи это бы точно не сработало. Она искала не просто слишком экзотическое - совершенно экстраординарное. Возможно, единственное в своём роде. То, что фактически нарушало альянские законы. Но не правила межмировой Ярмарки, если учёная правильно понимала её суть.
Всё здесь было прямо или косвенно подчинено идеям андивионства. Не случайных развлечений, но многогранных игр с самой реальностью.
А играть возможно разными путями. Некоторые всё делают ради самого процесса. Для этого годятся даже обыкновенные художественные выставки, флешмобы, уличная пантомима и прочее. Ригзаге же был нужен результат, причём весьма конкретный. Она не могла полагаться только на случайность. Такая опция тоже существовала, и требовала игры не по правилам. Но для этого их вначале следовало хорошо знать.
Поэтому учёная снова отправилась в путь, наугад, прислушиваясь к миру. Чутко оценивая то, куда её заводит, однако не пытаясь отыскать закономерности в творческом хаосе. Стараясь прочувствовать общую атмосферу, дабы увереннее ловить её вихри парусами… Только так могла бы научиться двигаться против ветра. Наверняка имелись и альтернативные методы. К сожалению, Ригзага не была в этом искушена.
Единственное, чего ей остро не хватало, это скорости. Ехать на своих колёсах до края площади было слишком долго. Телепортация могла помешать идее игры. А пользоваться сетью меркурийских траекторий она не умела. Пришлось, как все остальные, сократить эту часть, взяв автомобиль. Пластичная масса мультироевых частиц окутала её панцирь, сконденсировалась в детали двигателей, связала кибернетические нервы с пультом управления. Немного подумав, Ригзага придала им вид воздушного шара. В корзину сразу же запрыгнули ещё несколько гостей. Им не нужно было спрашивать разрешения, андивионщики нутром чуяли и создавали такую благосклонность… И паучиху это более чем устраивало, так как означало успешное начало путешествия. Три секунды на прогрев моторов. Декоративное, чтобы пассажиры сполна ощутили волнение перед отправкой. Иначе взлететь она могла бы и сразу. Но дальше предстоял стремительный полёт длиною в сотни миль.
Маршрут лихим вензелем протянулся над самыми интересными деталями пейзажа. Обширным озером, почти как небольшое море. Кольцом высоких башен, которые напоминали цветочки на лугу. Дремучим лесом, видимым лишь с высоты, вблизи там продолжались обычные ряды киосков, театров, ресторанов и тому подобного. Однако вскоре небесные дороги привели к циклопическим воротам, где она и приземлилась.
Чтобы построить это место, пришлось объединить знания и умения всех восьми организаций Консилиума по темпоральной обороне. Альянс ни за что не справился бы в одиночку, и владел Ярмаркой лишь номинально. Хотя она и задумывалась как место для всех. Однако создание вселенной размером с галактику было менее чем половиной дела. А вот наполнить её разнообразными вещами было несоизмеримо труднее.
Среди бесчисленных легенд многие говорили, что этот ориодром не был построен в обычном смысле слова. Здесь лишь установили общие принципы и набор шаблонов. Дальше всё развивалось само - торговцы, художники, шоураннеры и прочие деятели только добавляли к этому собственные детали. Таким образом, никто не ведал, что именно тут есть, особенно в дальних зонах. А сама Ярмарка могла обладать своим подобием единого разума, воли, или чего-то похожего. Идеальный мир для андивионных игрищ, который способен реагировать на сложные события шире и точнее, чем заурядный космос. Конечно, это были всего лишь мифы. Но это ещё не значило, что они обязательно неверны.
Глядя на монументальные ворота, паучиха была готова поверить и не в такое. Но изумляли её не размеры постройки, измеряемые сотнями километров. И не красочные узоры - картины целых историй, покрывавшие каждый сантиметр поверхности… Даже то, что каждый зритель видел собственную версию подобных рисунков. Всё это, пусть меньшего масштаба, учёная встречала и в обычных филиалах организации.
Гораздо сильнее поражало главное назначение ажурных арок. Это был рунический контур. Часть сложной геометрической фигуры, которая пронизывала всю эту минивселенную и стабилизировала её природу. Ригзага расширила поле восприятия до предела… Чёткость образов снизилась, зато стали лучше видны общие структуры. Она как будто отступила подальше, чтобы меньше зацикливаться на мелких деталях.
Даже в таком режиме учёная совершенно ясно видела могучие потоки энергий. Большинство гостей Ярмарки никак их не ощущало. Но для паучихи, воспринимавшей мир на уровне гравитационных волн и квантовой пены, они сияли ярче сотен солнц. И то, что коллеги научили её видеть во всём этом отдельные объекты, помогало ещё отчётливее чувствовать сложность системы. Такие течения наполняли здесь всё, и свивались в единый орнамент… Вероятно, не такой сложный, как живой мыслящий мозг… Однако достаточно слаженный, чтобы его можно было называть душой и силой ориодрома. Представить путешествие по нему как движение через нейроны, то есть форму прямого общения.
Собравшись с духом, Ригзага выпустила колёса и помчалась через арку. Наугад, в надежде, что эти как бы мысли сами поведут её к цели.
Сразу за площадью начинался центральный проспект. Такой же необъятный, как всё здесь. От площади перед Эмпориумом его отличала по большей части линейная структура. Все аллеи, магазины, коворкинги, парки аттракционов, кафешки и прочие рекреационные зоны разделяли собой дороги. Некоторые магистрали были шириной в несколько миль, иные измерялись всего лишь десятками метров. В воздухе над ними тоже всё было заполнено транспортом и летающими гостями. И всё это тянулось невообразимо далеко вперёд. Туда, где уже само понятие дистанций утрачивало смысл. Должно быть, Ярмарку бесконечности так назвали в том числе поэтому. Хотя и очевидно не по одной причине.
Ригзага предпочла двигаться по самой левой трассе. Оттуда, когда придётся, можно быстро свернуть на многочисленные улочки поменьше.
В этой части минивселенной она ещё не бывала, знала только чужие описания. И догадывалась, что вдоль проспекта шли особенно сильные энергетические токи. Но раньше не подозревала, что настолько мощные. Причём настроенные так, чтобы совпадать с направлением дорог и помогать знающим посетителям ускоряться. Это буквально напоминало попутный ветер. Самое то и для освоения правил андивионной игры.
Сейчас стальная паучиха просто двигалась вперёд. Позволяла слишком громадному миру увлечь себя подальше. Туда, где обыкновенные развлечения сменяются чем-то иным. Возможно, не до дальних кварталов визионистов, похожих на сон. Скорее всего, цель находилась куда ближе. Впрочем, здесь понятие близости было рассчитано не на такие прогулки. Больше на телепорты и полёты с космическими скоростями.
Преодолев полсотни километров, учёная решила, что так дело не пойдёт. Такими темпами пришлось бы добираться до нужной точки годами.
Она замедлилась и огляделась. Ведь это Ярмарка, прежде всего торговая зона. Почему бы ею не воспользоваться по прямому назначению?
Взгляд наткнулся на вывеску, немного ближе к центру проспекта. Хирургическая мастерская Меолани и компании. Да, это неплохой вариант.
Заведение напоминало скорее гараж, чем клинику. Довольно беспорядочный и далеко не везде чистый. Ряды шкафов, набитых странными деталями - учёная узнала некоторые, но другие видела впервые. Разнообразные аппараты тоже не очень ясного назначения. В целом - всё подряд, от грубых паровых моторов, квантовых компьютеров, всевозможной инопланетной бионики до алфизических машин, кауформенных модулей и прочего метаптеха… Нередко всё вперемешку. Вроде компактного атомного реактора, половина деталей которого была сделана из живой древесины. Но не простой, а с ядрами сверхспособностей, чтобы превращать исходящую радиацию в картинки неоновых цветков.
Под стать мастерской были её хозяева. Двое джулоидов, настолько киборгизированных, что легко бы затерялись среди окружающих вещей.
- Добрый день, мадмуазель, чем можем вам помочь? - сразу же откликнулся тот, что мгновение назад безучастно кидал отвёртку в потолок.
Сфокусированное поле восприятия Ригзаги подсказало, кто они такие. Хидандовые эрруэки Иуру-Меолан и Иулу-Меолан из одиннадцатого филиала. Того самого, где технология стала неотличимой от магии даже на уровне мусора… Что ж, это многое объясняло. Их можно было называть соответственно братом и сестрой, хотя у этого народа гендерная система основывалась на совсем других биологических понятиях.
Искусство разговорной речи учёная так и не освоила. Но через жесты и голограммы ей удалось донести основную информацию до технарей.
- Щас сделаем, - прикинула вторая, задумчиво обходя вокруг посетительницы. - Это будет стоить, хм, три истории, или столько же в деньгах.
Звучало вполне приемлемо. Ригзагу пригласили на относительно свободный участок помещения, и работа закипела. Мастера действовали порой не очень деликатно, но более чем профессионально. У учёной даже возникло искушение пригласить их работать к себе… Однако это скорее ей больше подобало бы напроситься к ним. И то далеко не факт, что справилась бы. Абсолютно иной уровень, чем в её лабораториях.
Десятки суставчатых рук быстро и умело перестраивали машинерию внутри её брони. Ригзага внимательно следила за процессом, и всё больше удивлялась, как много места можно было освободить, просто переподключив некоторые элементы. В эти пространства джулоиды поставили несколько явно кустарных, но с душою сделанных устройств. Массивный двигатель, который, по заверениям, должен был дать учёной возможность бегать собственными ногами на шесть порядков быстрей, чем прежде. Дополнительные сенсоры. Улучшенную версию алфизического фабрикатора, паучиха давно мечтала это сделать. И некий эккректор, призванный улучшить работу всех остальных систем.
Тем временем Ригзага рассказывала. Через всё те же голограммы показывала то, как видит этот мир. Каскады нейтринного снега, которые здесь двигались совсем не так, как на планетах. Скрытые от неискушённых глаз узоры пространства и времени. Диковинные значения, что прятались в беге волн и частиц. Расшифровки отдельных мыслей реальности, сплетённые из ситуаций и событий, которые происходили за световые годы отсюда. То, как все они формируют единый уникальный контекст. Возможные формы того, что могло бы заполнить странные пробелы. И технари, ни на миг не отрываясь от работы, с несомненным интересом внимали. Похоже, такими вещами их потчевали нечасто.
Вся операция заняла минут двадцать. Добрых три четверти времени джулоиды потратили на сборку и калибровку нестандартных запчастей.
Распрощавшись с ними, паучиха выбралась обратно на улицу. Сделала несколько кругов по ближайшему скверу. Всё работало исправно, и даже самые старые механизмы стали функционировать гораздо приятнее. Оставалось лишь привыкнуть к такому количеству новинок. Можно было бы и не делать сразу столько, но Ригзага всё же немного разбиралась в сказках. Герой обычно проходит путь с тем, что ему выдают в самом начале. А раз её путь оказался в определённом смысле именно сказочным, тут было уместнее играть по правилам. Когда все базовые опции были освоены, она плавно вернулась на дорогу. Предстоял долгий маршрут, разбираться с тонкостями было уместнее уже в процессе.
Новые модификации позволили яснее различать, что доступно всем, а какие черты мира видит только она. К примеру, ясный летний день тут был всеобщим. А вот состав атмосферы, температура и прочие подобные аспекты воспринимались индивидуально. Только так и можно было обеспечить миллионам разнообразнейших существ комфортные условия. Не заставлять же инопланетян развлекаться в глухих скафандрах?
Для стальной паучихи, конечно же, земная среда не была родной. Однако ей было, по большому счёту, всё равно. А за долгие годы жизни в человеческих мирах она привыкла к такой обстановке. Ярмарка и не стала изобретать велосипед. Пусть двадцать процентов кислорода и всё такое. Если ориодром создан в основном руками человека, и это его параметры по умолчанию, тем лучше. Так будет легче наладить контакт.
Рассекая пространство, Ригзага не успевала фиксировать всё, что видела вокруг. Замечала только, что это вполне обычные места. Разве что изредка попадались волшебные лавки, мероприятия с порталами прямиком в чужие сны, состязания полубогов и тому подобное, ожидаемое скорее от более далёких областей. Но здесь они были слишком редкими исключениями. Чтобы найти нужное, следовало искать исключения такого уровня там, где эти становятся нормой. И даже где в порядке вещей уже они, или ещё через пару итераций. Очень уж специфической была задача. К счастью, Ярмарка бесконечности не зря носила своё имя. А в бесконечном разнообразии можно отыскать даже невероятное!
Несколько раз ей попадались исполинские акведуки, шириной по двести метров, с настоящими реками и пляжами. Они тянулись в основном сбоку, однако местами пересекали небеса над магистралью. Впрочем, когда паучиха приближалась, эти конструкции куда-то скрывались из виду, как лентикулярные картинки. Пропадали даже из расширенного восприятия. Чтобы туда попасть, нужно было добираться в везделифте.
На протяжении трёхсот километров она ехала не одна. Рядом во весь опор неслись десятки гоночных машин всех форм и размеров. Они так увлеклись соревнованием, что вышли за границы стадиона, благо этот проспект был достаточно широк. Поначалу учёная не обращала на них внимания, стараясь лишь держаться в стороне от особо резвых болидов. Однако затем решила, что это хорошая возможность как для игры с реальностью, так и чтобы смелее освоить апгрейды своего мотора. На ходу проверив правила, отметила, что они не запрещают вступление в уже начатую гонку. И недостаток умений могла компенсировать тем, что меньше устала. Напрягшись, пересекла финишную линию седьмой.
Здесь она инстинктивно притормозила. Мимоходом огляделась и поняла, что подобралась к следующему уровню. Чуть дальше начиналась колоссальная архитектура. Уже не просто лабиринты магазинчиков и отдельно стоящие аркологии. Вдали сверхнебоскрёбы объединялись в высокие платформы, вмещавшие целые мегаполисы и экосистемы. Над ними возносились следующие, и эти каскады тянулись дальше, чем удавалось рассмотреть доступными методами. Словно литосферные плиты, но рукотворные, как минимум конструкционно. А проспект делил их карту надвое, как будто шёл по дну пологого каньона или, скорее, вытянутой долины. На порядок длиннее, чем уже пройденный маршрут.
Ригзага прикинула, что её цель может находиться тут. Среди этих нагромождений всевозможное чародейство встречалось всё чаще. Так что уже имело смысл начать поиски. Хотя для верности паучиха решила доехать до противоположного конца. Туда, где магия становилась почти осязаемым природным законом и сплеталась с главными руническими контурами минивселенной. Возможно, придётся осмотреть и их тоже?
Разумеется, даже беглый осмотр Ярмарки занял бы как минимум столетие. В смысле, если загружать готовые схемы из компьютерной сети.
Надеяться можно было только на удачу. Волей случая если не добраться до места лично, то наткнуться на того, кто подскажет дорогу. Хотя без связей в оккультных, визионистических или иных подобных сообществах уместнее было рассчитывать на первое. Не желая терять время зря, стальная паучиха снова набрала скорость. И постаралась выжимать максимум из своей сенсорики, чтобы не пропустить ничего важного.
В ещё сотне километров впереди она заметила движение. Там проходил масштабный фестиваль? Отчасти да. По проспекту, заняв его почти целиком и двигаясь в её сторону, неуклюже переваливалось исполинское чудовище. Один из роботизированных кайдзю, которых временами сюда выпускали, чтобы дать гостям настоящее экстремальное приключение. Удастся ли им остановить титана прежде, чем тот доберётся до главной площади? Туда он уже не пойдёт, но с этой стороны ворот продолжит наводить суматоху ещё по меньшей мере сутки. На этот раз в форме монстра сочетались элементы кобры, краба, кита и различных глубоководных червей. И он всё продолжал выпускать новые придатки.
При взгляде туда включилась внешняя программа. В мозг Ригзаги автоматически загрузились искусственные мысли и эмоции. Чтобы шоу прошло как подобает, номинально безвредного зверя требовалось искренне бояться. Не панически, но будоражаще - вроде особого сорта веселья от просмотра фильма ужасов или посещения пугающего аттракциона. Даже если не хочешь принимать личного участия в процессе.
А бояться Ригзага умела, и неплохо. Особенно после череды масштабных катастроф, постигших Альянс за последние недели. Видимо, для разрядки после них и была организована эта охота. Чтобы жители пострадавшего филиала могли своими силами одолеть хотя бы одно такое существо. Хоть и игрушечное, но воспринимаемое полностью реальным. Поэтому, алфизически создав и выпустив туда пачку управляемых ракет, учёная метнулась влево. Скрыться в узких улочках. Уйти подальше и в идеале побыстрее. Она контролировала свои действия, однако тут намеренно позволила чувствам взять верх над выбором дороги. Пусть сердце и вселенная заводят её в неведомое царство колдовства.
Очередной стадион. Бесчисленные киоски, магазинчики, базары, почти сплошной лентой. Роща с тайным амфитеатром. Кафе с видом на пиктораль. Циклопическая стена, сплошь разрисованная замысловатыми граффити. Мощные лапы уносили паучиху вдаль, стремительным бегом, огромными прыжками через здания, лихими виражами на всех колёсах, а иногда даже всего одном. Взгляд не цеплялся ни за что вокруг, она осознавала увиденное только задним числом. Сверху, на автомобилях или своим ходом, иногда пролетали другие беглецы, в основном из мелких разумных видов. Ригзага старалась не думать. Иначе тонкое настроение будет окончательно разрушено интеллектом.
Единственный раз запнулась, заметив то, что выглядело как кошка черепаховой окраски. Ярмарка была полна животных, диких, домашних и даже мыслящих, в том числе тел с сознаниями искателей необычного опыта. Но этот небольшой зверёк не был ничем из таковых. Очевидно умный, однако о подобных созданиях паучиха ни разу не слыхала… Даже когда исследовала мистические книги, фольклор и иные подобные источники. Там она искала подсказки, к кому или чему обратиться за помощью с главным вопросом. И эта кошечка, возможно, как раз была способна на такое? Вот только было в ней нечто настолько странное, что учёная побоялась связываться, или даже додумать мысль до конца.
Краткой заминки оказалось достаточно, чтобы Ригзага не успела вовремя заметить другого особого обитателя ориодрома. Кроме огромных монстров, выпускаемых очень редко, по Ярмарке непрерывно бродили роботы поменьше. Этот напоминал лошадь в костюме гориллы, почти вдвое выше паучихи, и его карикатурность лишь добавляла причудливой жути. И оказался достаточно проворным, чтобы быстро догнать её.
Широкая зона объёмного восприятия не телепортировалась вместе с ней. Ригзаге пришлось ещё секунду восстанавливать обзор. А затем ещё минуту разбираться, в какую случайную локацию Ярмарки её зашвырнуло. Часть её разума сетовала на нарушение плана, но другая была, напротив, этим довольна. Потому что ей и требовалось путешествие без плана, а тот уже начинал слишком отчётливо формироваться.
Внутри широкой области царила ранняя осень. Листва деревьев и кустов являла всю палитру оттенков от последних призрачных остатков уходящей зелени до такого удивительного багрянца, какого не найти ни на одной Земле, знакомой паучихе. Лёгкий ветер ещё не растерял тепло, хотя казалось, что каждый порыв становится неуловимо холоднее. Нескончаемый полдень сменился подкрадывающимся вечером.
В сотнях миль вверху парили два невообразимо широких организма, похожих на гибрид инфузории с библейским серафимом. Сопоставимо огромные облака, подсвеченные двумя солнцами, алым и золотым, а также переливающейся биолюминесценцией колоссов, проплывали в том числе над ними. Видимо, эти двое совершали торговую сделку, но, хотя паучиха видела товар, она не понимала, на что такое смотрит.
Похоже, она очутилась на одной из дальних платформ у середины этого отрезка проспекта. Слева от неё раскинулась очередная бескрайняя пиктораль. Там шло своё мероприятие - множество ваятелей творили барельефы выдуманных миров, импровизировали, входили туда, будто это настоящие пространства, там создавали следующие произведения… Справа расположилось очередное кафе - несомненно, специально так, чтобы из панорамного окна открывался живописный вид. Позади же находился каменный храм - словно прямо из диких джунглей, хотя необычайно органично вписанный в этот пейзаж. А вперёд шла кирпичная дорога, уходящая за непроницаемый для сенсорного поля барьер.
Пробиться через его иллюзию оказалось не слишком сложно. Видимо, большинству гостей казалось, что осеннее пространство тянется ещё очень далеко, но взор Ригзаги пока ещё не был откалиброван для подобных вещей. Она подошла к невидимой стене, и ещё до того, как её пересекла, начала улавливать картины настоящей природы по ту сторону. Привычно летней, ясной, но при этом совершенно другой… Сама реальность была неуловимо пластичной, мягко и вкрадчиво перестраивалась, стоило лишь слегка отвлечься. Рисунок улочек, парков и иных деталей ландшафта смещался, как калейдоскоп. Неподвижен был лишь монументальный, как маяк, памятник неизвестной Ригзаге балерине.
Ориентируясь на него, паучиха приступила к поискам более интересных ей локаций. Пора было уже выходить из навязываемых правил игры.
Прежде всего, она зашла в шатёр молчаливого пожилого мага, который продал ей набор новых цветов и нот. Ригзаге было важно расширить спектр восприятия сильнее, чем позволяли датчики и структура разума - а такой способ представлялся наиболее простым. Также мимоходом заглянула к Шоремошару, торговцу ловцами снов, чья голова напоминала маленькое созвездие. Некоторые его поделки выглядели настолько сложно и замысловато, что казалось, будто они, словно невод, вытягивают старые кошмары даже из воспоминаний. В качестве платы мастер попросил помочь со следующим плетением. И ей впервые за последний десяток лет довелось оправдать сходство своей анатомии с пауком.
А ещё в тайнике внутри стены станции везделифтов нашла бумажку с детским рисунком той компании, которую видела на площади. Да, это очевидно были именно они… Ригзаге даже почудился знакомый голос, но отследить его источник не удалось. Решив, что это вполне добрый знак, учёная добавила картинку к своим волшебным украшениям. Но рассудила, что, уходя с Ярмарки, её нужно перепрятать в другой зоне.
Такой экипировки на первое время должно было хватить. Посматривая на до сих пор беседующих великанов ростом с Гренландию, она тихо продолжила свой путь. Интуиция подсказывала, что случайная телепортация закинула её достаточно близко к цели, но просто так преодолеть последние дистанции было нельзя. Впрочем, она уже представляла, куда отправиться, чтобы сократить дорогу, хотя не знала, что там будет.
Так далеко от главного проспекта мир становился всё страннее. Казалось, исподволь шевелится не только пространство, но и время. Ригзага не могла ориентироваться по Солнцу и прочим внешним факторам, а её собственные часы как будто начинали сбоить. Хотя никаких поломок явно не было. Стиль архитектуры тоже всё меньше напоминал стандартный альянский. Впрочем, здания были всё ещё пригодными для неё.
Пройдя, по ощущениям, ещё километров сорок, Ригзага наткнулась на улицу, названную в её честь. А может, и не в её, но имя несомненно было тем же самым. Вот это однозначно хороший знак! Она двигалась в верном направленьи. И здесь, если верить идее игры, ждало нечто ценное. Осталось понять, что именно… Осмотреть каждый уголок она не могла, поэтому использовала логику. Если это настолько нарочитая подсказка, всё должно решаться просто, без ложных метафор и ответвлений. Некоторые заведения могли возникнуть специально для неё, а другие лишь временно переместились, сами или по ярмарочной воле. Но, так или иначе, все они соответствовали элементам жизни паучихи.
Основная цель вряд ли находилась здесь же, потому что относилась не напрямую к ней. Но должно было существовать то, что поможет туда поскорее добраться. И это определённо не знакомая локация. Искать следовало то, что совпадает с текущим настроением, однако при этом максимально непривычное. Настолько же выбивающееся из всего её образа жизни, как искомая цель противоречит альянской деятельности.
А что меньше подходит для танка, видящего мир на уровне отдельных квантов, чем простой бар с абстрактной закорючкой вместо вывески?
Внутри он напоминал стандартные питейные заведения человеческих культур. Разумеется, ведь человечество было доминирующим видом в альянском мире. А это место было в некотором смысле квинтэссенцией Альянса, хоть и с необычного ракурса. Хотя в дизайне и обстановке ощущалось, скорее, нечто фэнтезийное. Словно почти всё заменили современными предметами, но оно осталось старой таверной… Ригзаге было не очень легко улавливать такие тонкости. Почти все вещи для неё представлялись по-прежнему конструкциями из частиц, излучений и прочих физических систем, а не цветами или формами. Но она старалась, предполагая, что это может оказаться важным. На всякий случай.
Кроме того, здесь царила необычная атмосфера понимания, буквально. Лёгкая дымка, наполненная абстрактными идеями, которые аккуратно влияли на посетителей. И даже на само пространство, которое как будто сместилось, предоставив паучихе больше места. Хотя его геометрия могла меняться и другими средствами… Заглянуть даже внутрь стен не получалось. Область восприятия заметно сократилась, однако стала чуть более сфокусированной. Освоившись, учёная отметила, что стала видеть в целом даже больше. Вернее, стала лучше понимать, как из доступных сигналов получать ещё больше информации. С другой стороны, она давно этому училась, тут просто начало отлично получаться.
Та же атмосфера намекала не приставать к другим визитёрам. Если будет необходимость, они поймут, но пока такой нужды не ощущалось.
Ригзага выпустила колёса и направилась к бармену. Прочесть его имя не удавалось. Несомненно человек, среднего возраста, однако точнее не определить. Довольно крепкого телосложения, с причудливой классической причёской, пышными усами и бородой. Одетый в тёмное, за исключением белых манжет на рукавах, из-за чего, вероятно, немного терялся в тенях, хотя для Ригзаги это не было проблемой. Очевидно старался не отсвечивать, видимо, тоже чтобы меньше отвлекать посетителей от их собственных мыслей. Но если обратить внимание, было видно, что именно он находился в барицентре происходящего. Даже если сам был точкой в пустоте, всё тут вращалось вокруг его персоны.
Однако учёную куда сильнее заинтересовали ряды шкафов за его спиной. В некоторых, наряду с обычными принадлежностями бара, стояло некое химическое или алхимическое оборудование. Другие полнились ящичками с порошками, камешками, листьями и прочими подобными объектами, часто крайне неожиданными для такого заведения. Но большинство, конечно же, занимало удивительное многообразие сосудов.
Несколько сотен бутылей с магическими напитками, всевозможными эликсирами и даэксирами. Чистые концепции, записанные в структуре вещества - форме молекул, параметрах частиц, расположении атомов, и так далее. Многие были наполнены семантическими конфигурациями так плотно, что уже почти не напоминали материю как таковую. Рассматривать их всепроникающим объёмным взором паучихи было тяжело.
Там же громоздились лишь немногим менее разнообразные бокалы, рюмки, стаканы, кружки, пиалы и другая посуда для их употребления.
Расширенное восприятие Ригзаги показывало не отдельные предметы, но целостные образы и ситуации. Так что ей было достаточно одного лишь взгляда на бутылку или пьющего, чтобы увидеть развёртку контекста. Ёмкости не были подписаны, однако, приноровившись к новым ощущениям, стальная паучиха сумела проникать в их суть. Она фокусировалась на отдельных элементах, а вокруг них выстраивались все прочие подробности, как древовидные таблицы. Это позволило упорядочить лавину далеко не математических фактов. Острее читать между строк, постигая, ради чего создан тот или иной напиток, как его следует пить для лучшего результата, каковы могут быть побочные эффекты.
Каждое зелье было не просто смесью вещества и смыслов. Небольшим представлением, ситуацией, поворотным эпизодом в чьей-то жизни.
Веретено невысказанных соперничеств. Маленький обсидиановый флакон с рисунком букв и лоз, запечатанный потускневшей серебряной проволочкой. Внутри плещется светлая жидкость. Всего один глоток - и скрытые вражды всплывают на поверхность. Не явная ненависть к непримиримому врагу, а тонкая зависть, тихое раздражение коллегой или другом детства, чьё благополучие кололо вас исподтишка. Зелье не сделает вас добрее или злее - лишь поворачивает внутреннее зеркало так, что вы невольно всматриваетесь в собственную застарелую горечь. Одни с гневом хлопают дверью, другие забиваются в тёмный угол и молча признают открытую правду. Бармен смотрит безучастно.
Ткацкий станок несказанных будущих. Серебряный кубок с вином, отражающим свечи в причудливых узорах. Осторожно глотнув, вы видите в уме ветвящиеся дороги, жизни, которых так и не прожили. Ту, где всё же признались в любви семнадцать лет назад. Где выбрали другой город или ремесло. Нет здесь утешения, только тяжёлое и мягкое чувство, что бесконечность вариантов существует, но недоступна. Одни горько плачут о потерянных шансах, но кто-то обретает странное освобождение, осознав, что судьба - не единственно возможная линия, а всего лишь одна из тысяч. Такие гости обычно задерживаются, пытаясь запомнить очертания невозвратного, словно запавший в душу сон.
Тишина на дальнем краю радости. В прозрачной чаше напиток сияет, как рассветная заря. Отпив, вы чувствуете, как с вас хирургически точно снимают слой привычной эйфории, ту повседневную лёгкость, за которой скрываются пустоты. Без знакомых вспышек удовольствия вы вынуждены взглянуть, почему именно считали себя счастливым - осточертевшая рутина в отношениях, хобби, ставшее механическим движением. Посетитель выходит в смятении, лишённый прежнего веселья. Некоторые отправляются в ночь искать подлинную радость, а другие понимают, что комфорт был лишь маской для безымянной пустоты, и начинают её исследовать, или же находят покой в ней самой.
Цикута неизведанного прощения. Извилистый стакан с бледной горькой жидкостью. Он не дарит сладостного облегчения от обид, а выносит вас на холодную высоту, откуда ваши старые вражды, споры, непонимания становятся видны как тесные каморки, в которых вы сами себя замкнули. Прощение здесь - не мгновенное исцеление, а пустошь, на которую вы ступаете, покинув тюремную камеру злобы. Одних пугает такая пустота, и они ещё крепче держатся за свои распри. Другие выходят в степь неизвестности, предпочитая одиночество освобождению от ржавых цепей. Ко времени закрытия бармен спокойно протирает стойку, словно подобные изменения так же обыденны, как пролитое вино.
Всё здесь было на своих местах. Даже декоративные тонкости вроде подачи играли роль. Их символичность усиливала понятия в напитках.
Особенно же учёной понравилось, что эти идеи были универсальны. Для употребления таких субстанций было не важно, человеческий ли у тебя желудок, инопланетный, или вовсе атомный двигатель. Достаточно было куда-нибудь залить метаптически заряженную жидкость, чтобы она вступила во взаимодействие с организмом. Добавила вложенные туда значения к семантике разума и души. И подождать метаморфозы.
На задумчивость паучихи бармен откликнулся коротким движением головы. В этом жесте она ясно прочитала главное правило безымянного волшебного бара. Каждый получает только один напиток за раз, и не может сделать выбор - хозяин заведения сам решает, кому что лучше подойдёт. Но если точно понимаешь, что тебе нужно, такое знание само по себе может дать эффект не хуже, чем от даэксирного снадобья.
Дабы лучше понять, чего можно ожидать, стальная паучиха пригляделась к другим посетителям. А бармен, в свою очередь, следил за нею.
Ближе всех сидел агент брутального вида. Не слишком массивный, жилистый. Местами на теле меньше здоровой кожи, чем шрамов, ожогов и других повреждений. Относительно молод, однако в волосах уже наметилась седина. Заглянуть глубже не вышло, его экипировка напрочь блокировала сканеры и методы прямого анализа. Что он тут ищет? Ригзага сфокусировалась на стоящим перед человеком гранёном стакане.
Фильтр слепой веры жаворонка. Прозрачное прохладное зелье, пахнущее утренней росой и отдалённым щебетом птиц. Несколько капель на язык - и узелок в груди, предостерегающий от возможного обмана, начинает развязываться. Недоверие тает, вы внезапно готовы принимать самые странные чужие слова за чистую монету. Предполагаемое применение… Одинокий странник, уставший от вечной настороженности к чужакам, может наконец рискнуть довериться попутчику. Дипломат, ищущий мира между враждующими королевствами, способен испытать под действием этого питья подлинный оптимизм, решившись поверить в добрые намерения соперника. Отчаявшийся атеист отважится найти утешение в религии. Тревожная подоплёка - со стороны ваша беспечная, наивная открытость кажется опасной. Наблюдатель опасается, что вашей верой злоупотребят, а после отступления чар вы проснётесь с чувством израненной невинности. Боязнь, что подобное предательство навсегда изменит ваше сердце, отзывается в молчаливом взгляде тех, кто видели, как вы сдаёте ключи от своей души первым встречным.
Заточенный под строгую научную работу, мозг паучихи пока плохо справлялся с этим местом. Потоки информации приходилось дозировать.
Другой гуманоид, андрогинный, с разноцветной оранжево-белой кожей и острыми ушами, был из незнакомого нечеловеческого вида. Скорее всего, из какой-то инфрастраны с более мистической или даже экзистенциальной направленностью прогресса. Явный завсегдатай, в котором чувствовалось некое упрямое противоречие. Об этом говорило и то, какой коктейль он медленно потягивал из небольшой хрустальной фляги.
Перо переосмысления. Один из серии концептуальных напитков, доведённых до предельной чистоты центральной идеи и сформированных как архетипический концентрат для интенсивной внутренней работы. Это уже не тонкие смеси, а сфокусированные сущности - каждая служит точечной связью с определённой гранью психики. Основной эффект этого ликёра - абсолютное переписывание личного жизненного нарратива в самой природе употребившего. Не просто улучшение восприятия собственных историй, а чистейшая повествовательная алхимия. Пьющий способен удерживать в сознании все главы своей жизни одновременно, сознательно переосмыслять их для большей мудрости, цельности и внутренней гармонии. Самые тяжёлые травмы переоформляются в источники силы, хаотичные эпизоды выстраиваются стройными арками, а самоощущение и самоидентификация обретают истинную глубину. Снадобье не прячет реальность, оно даёт власть над ней - возможность осознанно переписать внутреннюю правду, которая одновременно чтит подлинное прошлое и направляет к более обдуманному будущему.
Его история была несомненно интересной. Но паучихе, как и остальным, не хотелось донимать посетителей разговорами без необходимости.
Также здесь был керпсег, тот самый эмбриофизик, недавно помогавший выявить злокачественную аномалию. Он, как и Ригзага, видел мир насквозь, хотя другим способом. Его же собственное тело, решётчатое, похожее на скелет, просматривалось даже без специальных форм восприятия. Оба учёных видели друг в дружке не только странное сходство, даже родство, но и почти неустранимые противоречия. Однако паучиха не отстранилась. Хотя телиммиец уже проглотил свой напиток, тот ещё оставался внутри вытянутой глотки, по всей длине которой росли многочисленные челюсти разнообразного устройства. И для полноты картины стальная паучиха должна была узнать, что же там такое.
Чернила родословной сомнений. Налиты в треснувшую фарфоровую чашку, поверхность напитка отливает маслянистыми разводами. Горечь на языке вызывает хор голосов предков - их неудачи, разочарования, так и не воплощённые мечты. Вкус напоминает, что вы - лишь нить в старом гобелене, сотканном из судеб, о которых не просили. Здесь нет вины или искупления - лишь осознание того, что вы продолжаете узор поколений, чьи страсти, позор и гордость нескончаемо шепчут в вашей крови. Одни, отведавшие эту микстуру, покидают бар, тихо бормоча молитвы умершим. Другие решают порвать с заданным рисунком и начать ткать собственный узор. Но напиток не подскажет, как это делать.
И вот, вдумчиво оглядев всех четверых гостей, Ригзага наконец вернулась к стойке. Там уже ждало то, что приготовил молчаливый бармен.
Соглашение под пепельной вуалью. Искрящийся угольно-серый напиток, оставляющий слабое мерцание на краях гладкого обсидианового бокала. Аромат напомнит костры, далёкий дымок и еле уловимое тепло. Сделав глоток, вы заметите, как тревога перед будущими неудачами слабеет, словно пёс, переставший выть у ног хозяина. Страх последствий больше не скребёт по душе. Переговорщик перед судьбоносной ночью, преступник на грани последнего, необратимого шага или отчаявшийся родитель, решающийся на риск ради спасения ребёнка - все они могут жаждать подобного затишья, чтобы действовать смело, не сковывая себя мыслями о грядущей расплате… Тёмная изнанка - когда наступит утро, тот, кто наблюдает за вами извне, увидит холодную решимость там, где раньше билась живая тревога. Возможно, вы стали слишком отважны, шагнули близко к огненной бездне. Покой, ведущий вас, мог превратиться в соучастника разрушения того, что вы ценили.
Выразительно посмотреть на человека за барной стойкой паучиха никак не могла. Но в её неопределённом движении тот несомненно прочёл вопрос. И кратко кивнул. Ригзага несколько секунд помедлила. Да, ей требовалось пригасить одни эмоции и усилить другие - однако выбор застал врасплох. Вот, кем она была? Это её ждало, к таким событиям вела дорога жизни? Может быть так, что игра заходит совсем не туда?
Не давая себе времени на сомнения, она протянула один из манипуляторов, подхватила бокал и влила странную жидкость в топливный бак.
Функции своего киборгизированного тела она ощущала особенно хорошо. И следила, как приблизительно двенадцать граммов необычного вещества движутся по трубке. Попадают в реактор дожигания материи, становясь чистой энергией. Часть была сразу перенаправлена в сеть аккумуляторов. Излишки просто уничтожены, стёрты из реальности гасительными модулями. Но заложенные в зелье концепции сохранились.
Поток метафизических параметров и определений распространился по всему телу. Вместе с обычной энергией наполнил каждую деталь, все ядра души и компьютерные программы. Не переписал их, но зарядил, как будто пробуждая новые эмоции. Ничего такого, что Ригзага ранее не испытывала. Разве только это причудливое вдохновение было гораздо ярче, чем обычно. Процесс нарастал постепенно, и казалось, что учёная всегда мыслила именно такими категориями… Бэкапы воспоминаний тоже оказались затронуты снадобьем, или это было связано с самим самосознанием? Хотя думать про такие тонкости с каждым мгновением хотелось всё меньше. На первый план выходили общие цели.
Всё ещё не совсем уверенная в том, на что похожи чары жгучего напитка, Ригзага обрела и укрепила другие убеждения. Главным образом те, что направляли её в последние дни. Заострилось и понимание, как действовать дальше. Не новая информация - те же мысли, но теперь очищенные от прежних сомнений в своих силах и самой затее. Ответив бармену смайликом, она выкатилась на улицу и направилась вперёд.
Мощные лапы несли её вдаль, колёса яростно жужжали. За спиной оставались бесчисленные километры дорог, гостиниц, спортзалов, врат в виртуальные реальности, фестивальных площадей, базаров с торговцами из несуществующих стран, концертных залов, тихих озёр, центров проката звездолётов и подземоходов, сказочных царств, цирков, совсем уж неописуемых локаций… Десятки робомонстров, которых учёная игнорировала… Череда пространств, времён, чародейских и пиратских тайников… Всё это проносилось мимо, лишь слегка касаясь границ сознания, чтобы не упустить ничего значимого. И сейчас Ригзага действительно представляла, что ей нужно, а не просто двигалась наугад.
Она целенаправленно выискивала то, что не поддавалось её сквозному сканированию по той или иной причине. И чем хуже просматривался объект, тем сильнее он её интересовал. Ведь до сих пор именно так выглядели ориентиры? Ключевые точки её путешествия? Досужие игры закончились, пришла пора более решительных действий! Никаких больше внешних правил, финишная прямая требовала большей наглости.
А её ли это чувства и мысли? Если только действие напитка, следовало поспешить, пока чары не выветрились. Ригзага ещё прибавила ходу.
Резко сворачивая от одного пробела к другому, она почти не тормозила. Замедлялась лишь на долю секунды, чтобы оценить их суть. Пока попадались только обычные, абсолютно бесполезные вещи. Всякие лавки, торгующие спокойствием. Уличные фокусники, мимы и подобная братия. Секретные коридоры, ведущие в вечный завтрашний день, неприличный анекдот, на кончик пера вдохновлённого поэта, и так далее.
Неожиданно для самой себя она остановилась. Подсознательная система поиска, настроенная на очень абстрактные понятия, что-то нашла.
Слева находилась футуристичная церковь, окружённая кольцом менгиров, вроде древней обсерватории. Справа расположилась фабрика по производству океанических закатов. За ней, в узком переулке, ими торговали из-под полы, но основная масса ящиков всё же отправлялась куда следует. Но паучиху интересовали не эти сооружения. Всё её внимание было приковано к окружённому деревьями киоску между ними.
Неброский для простого взгляда, он привёл Ригзагу в замешательство. Она покрутила режимы зрения, чтобы понять, что же перед ней такое.
Если представить окружающий фон Ярмарки как небосвод, местами покрытый яркими искорками звёзд и призрачными туманностями, этот ларёк казался Солнцем в самый пик полного затмения. Совершенно чёрная бездна, но не пустота, а её полная противоположность. А вокруг раскинулся ореол ослепительного пламени, невероятная, ни с чем прежде виденным не сравнимая мощь. Ригзага даже не думала, что такая сила может существовать. И тем более быть сосредоточенной в настолько маленьком объекте… Не примитивная физическая энергия или её аналоги с нижних ярусов синреальности, но чистая форма открытого потенциала. Самих возможностей в микроне от воплощения на практике.
Источником всех этих явлений оказался единственный человек. На вид лет сорока или пятидесяти, светловолосый, с не просто загорелой и обветренной кожей, а как будто годами путешествовал через все возможные области вселенной. Определённо не альянсовец, однако среди инструментов в многочисленных карманах были несколько приобретённых здесь. Сам костюм напоминал одежду лётчиков начала века, хотя несколько футуристичнее. Облик дополняли широкий шарф и сложные механические очки. Определить многие детали, вроде того, на какие пальцы надеты кольца или другие предметы, не удавалось, они как будто сменялись быстрее, чем учёной удавалось обрабатывать картинку.
Загадочный человек возился с разложенными вокруг глобусами, книгами, мнемокристаллами и подобными объектами. Среди его пожитков паучиха заметила и много странных амулетов. Выставленных на продажу? Раздаваемых по особым поводам? Демонстрируемых просто так или с конкретной целью? Пока она приближалась и думала, как лучше донести до него идею, владелец лавки как раз успел навести порядок.
- День добрый, леди, как добрались? - он галантно поклонился. - К вашим услугам, Небесный Картограф, если это имя вам о чём-то говорит.
Она понятия не имела, кто это такой и чего от него ждать. Но волшебный напиток в её организме ещё действовал, отгоняя опасения перед неизвестным. Если кто здесь и мог помочь, это однозначно был именно он. В ином случае задача была неразрешимой. Однако подобные перспективы учёная отмела, сразу и всецело. И, кратко ответив на приветствие стандартным символом, вывела следом ещё ряд пиктограмм.
Портрет погибшей сестры. Изображение суперконструкта. Условную географическую карту. Трубку телефона. И вращающийся знак вопроса.
- Да, дело и правда очень серьёзное, - человек рассеянно потёр левый мизинец. - Я могу дать ответ, но не совсем того рода, какой вы ждёте.
Весь вид стальной паучихи недвусмысленно показывал, что её устроит какой угодно ответ. Всё лучше, чем полное отсутствие информации!
- В таком случае позвольте начать немного издалека. Понимаю, что вы устали ждать, но пройти весь путь от причин к следствию абсолютно необходимо. Могу лишь сократить изложение. О многом вы уже осведомлены, возможно, даже лучше меня. Однако это лишь незначительно малые детали происходящего. И поэтому вначале я обязан уточнить. Действительно ли вы хотите и готовы привести в движение такие силы?
Чувство было таким, как будто Небесный Картограф не просто видит её лучше, чем она саму себя, но и подспудно делится частицей знаний.
- Хорошо, воля ваша. Прежде всего, суперконструкт, как вы его именуете, и правда послужил всего лишь шестерёнкой в огромном сложном механизме… Который прямо сейчас начинает пробуждаться. И злокачественная аномалия, частью которой выступало открытие кубика, тоже послужила одним из тех ключей, хотя её роль была намного многогранней. Не она ли помогла Альянсу расширить знания о структуре мира?
Несколькими символами учёная поторопила его. Мгновение подумав, вероятно, как сократить этот рассказ ещё сильнее, человек продолжил.
- В тестовой камере ваша сестра и её подопечный были не одни. Кроме них, там присутствовала иная сила. Ядро кубика не имело намерений причинять вашим коллегам вред - они всего лишь попали под горячую руку. Истинной задачей стремительного расширения суперконструкта была самозащита. Попытка спастись от той третьей силы, которая чуть позже локально проявилась как знакомый вам регихалковый архангел.
Всё ещё висящее в воздухе изображение Роханзы загорелость ярче и начало покачиваться. Ригзагу интересовала исключительно эта часть.
- Не спешите, пожалуйста. Мы к этому идём, но для понимания столь необычной ситуации нужно знать неочевидные побочные детали. А они таковы, что суперконструкт не убил вашу сестру и Идалкура, иначе мы вряд ли вспомнили бы даже об их существовании. Непосредственно перед контактом, который должен был стереть их из реальности, вмешалась всё та же третья сила. Она, скажем так, тоже целиком устранила их из мультивселенной, однако в определённом смысле сохранила. Переместила в то, что зачастую именуют загробным миром. В некотором отношении они оба номинально существуют до сих пор. Однако вызволить их оттуда в прежней форме или хотя бы как эстимов невозможно.
Рядом с голограммой бронированный паучихи настолько же ярко вспыхнули символы телефона и сразу несколько огненных знаков вопроса.
- Такие сферы уже вне моей власти, - человек развёл руками. - Просто позвольте событиям идти своим чередом. Это всё, что я могу сказать.
Ригзага потянулась к нему тяжёлой клешнёй, словно намереваясь схватить за горло. Впрочем, даже будь у неё такие намерения, хоть бы и после двойной дозы колдовского напитка, это бы не удалось. На некотором расстоянии дистанция просто перестала уменьшаться, однако продавца всё ещё было совершенно чётко видно. Было ли это особым талантом Небесного Картографа или действием некоей иной системы?
- Но это, разумеется, не значит, что вам нельзя ничего предпринимать. Напротив, действуйте смелее! А космос вам поможет. И не только он.
С этими словами человек вновь поклонился и тотчас же исчез. Вернее, неким образом переместился в какую-то другую часть Ярмарки, куда так легко добраться наверняка было невозможно. Уж точно не в обозримом будущем. Ригзага напряжённо замерла, переваривая внезапные откровения. Она была готова к разным ответам, в том числе подобным. Но не знала, что всё может оказаться настолько странно и глобально.
В недрах её подсознания неуловимо шевелились зачатки идей, подсаженных загадочным торговцем. Ригзага ощущала их присутствие, и догадывалась, что в определённые моменты они проснутся, направляя ход её деятельности. И дальнейшей истории Альянса, в которой ей была отведена роль спускового крючка. Из многих частей механизма, настолько громадного, что было легче уместить в разуме Ярмарку со всеми её чудесами, чем понять его скрытые нити, пока сработали лишь первые. Возможно, без её отчаянного желания узнать судьбу сестры другие бы не запустились вовсе. Но сама эта система была составлена так, чтобы встреча произошла, ответы прозвучали, рычаг сдвинулся.
Здесь больше не было пути назад, даже если отформатировать память. Буквальное же возвращение в лабораторию было дорогой вперёд.
Такая задача, простая и первоочередная, помогла придать мыслям более ясную траекторию. Сначала проехать обратно, а там будет видно.
Никаких телепортов и транспортных узлов во всей округе, конечно же, не нашлось. Должно быть, это место было выбрано для встречи, игрой абстрактного мира или некими кукловодами, именно из-за труднодоступности и, следовательно, полной конфиденциальности. Но паучиха уже поняла некоторые принципы, взяла детский рисунок, поискала подходящую стену и, действуя интуитивно, перешла оттуда прямо на главную площадь. Пересматривая этот фрагмент воспоминаний множество раз, она так и не поняла, как именно это произошло. Если у такого метода транспортации вообще были какие бы то ни было рациональные объяснения. Остальной маршрут, впрочем, был уже гораздо более простым.
Дойти до ближайших врат Трансмира подходящего размера. Набрать код филиала. Краткий миг несуществования, а дальше обычная жизнь.