Фа, эф (лат.fa, F) в музыке (сольфеджио) — слоговое и буквенное обозначение четвёртой ступени диатонического звукоряда, четвёртой белой клавиши в тональности до мажор. Находится между нотами ми (выше на полутон) и соль (ниже на тон). Частота звука фа в первой октаве составляет 349,2 герца.
Название ноте дано по первому слогу четвёртой строчки посвящённого Иоанну Крестителю гимна «Ut queant laxis» — famuli tuorum («...деяний твоих...») — где каждая последующая строчка исполнялась на тон выше предыдущей. Изобретателем такого мнемонического приёма был Гвидо Аретинский.
Фа в определениях и коротких цитатах
...господин певец Собинов прислал анафему на всех собинисток, «иже фа диез не приемлют…»[1]
...певший всё время огнетушитель «Эклер» взял самое верхнее фа, на что способна одна лишь народная артистка республики Нежданова, смолк на секунду и с криком выпустил первую пенную струю, залившую потолок...[4]
...две старухи шарманщицы, палка о трёх концах со звуком фа...[7]
— Игорь Бахтерев, «Миракль из Мо-Хо-Го» (прозаические фрагменты»), 1943
И мощная нота, основная нота земной природы ― синее фа, ― пела над морем, заставляя человека откликаться всей душой, сливаясь с породившей его природой.[8]
Два раза в год он <...> поёт в хоре в одной из биянкурских церквей и в «Верую», говорят, даёт такое «фа», что дрожит красная лампочка над иконостасом...[9]
— Генрих Сапгир, «Бушлат» (из книги «Мёртвый сезон»), 1988
Я беглый, я бедный, пока…
Я белый,
Фа-фа, фа-фа, фа-фа, фа-фа.
— Леонид Фёдоров, «АукцЫон», «Фа-фа-фа», апрель 1991
В следующую фразу должны вступить басы и вступить на «фа». Это «фа» было в другой тональности и шло неподготовленным. Если басы не попадут ― песня поломается.[15]
— Виктория Токарева, «Уж как пал туман...», до 1994
Самый низкий тон, который может быть взят человеческим голосом ― это «фа» контроктавы с частотой 43,2 Гц.[16]
— Сергей Рязанцев, «В мире запахов и звуков», 1997
...самым высоким тоном колоратурного сопрано является «фа» третьей октавы (1354 Гц)...[16]
— Сергей Рязанцев, «В мире запахов и звуков», 1997
Фа в публицистике и документальной прозе
У нормальной собаки можно легко дифференцировать условный раздражитель, отличающийся не звуками и тонами, а последовательностью, порядком звуков, т. е. вы можете у нормальной собаки образовать условный рефлекс на тоны до, ре, ми, фа и она будет выделять слюну; но если вы эти же тоны возьмете в обратном порядке: фа, ми, ре, до, то слюна не потечет.[17]
Допустим, что воспитан сочетательный рефлекс с помощью совмещения электрокожного и звукового раздражителя на звук «до». Как известно, вначале такой рефлекс недиференцирован, так как отдергивание пальцев руки происходит и на звук «до» и на звук «фа» и на всякий другой звук. Но вместо того, чтобы продолжать диференцировку постоянным подкреплением полученного рефлекса путем сочетания «до» с электрокожным раздражителем и оставлением без подкрепления такими сочетаниями других звуков, мы говорили одновременно со звуками «фа» и «не отнимая». У испытуемого в таком случае затормаживается рефлекс на «фа».[18]
Различный характер тоники определяет различный эмоциональный характер построения. Известно, что в музыке бравурность свойственна тональности фа, а лиризм и нежность — тональности си. То же мы наблюдаем и в тональности кадра.[5]
Начало первой строфы здесь, в начале песни, ни разу не повторяется. Вторую строфу голос начинает со звука, напряженнее всего прозвучавшего в первой строфе, не подходящего к обычному строю «ля минорной» песни, как бы выпирающего из его рамок «фа диез», повторяет, подчеркивает его. В третьей строфе подчеркивается не только «фа диез», а и еще более высокий, предельно высокий для всей песни звук «соль». С четвертой строфы уже начинает выясняться все содержание песни: «Нашла дружка ненадолго, на денечек, да малое время, на часочек». Поэтому в четвёртой строфе мелодия закругляется, после напряженных «фа диез» и «соль» голос как бы сползает к «фа» простому, заканчивает почти точно так же, как заканчивал первую строфу, и следующую, пятую строфу, начинает опять, как первую, с тоники «ля». <...>
У каждого певца свой музыкальный рассказ о расставаньи, и эти два рассказа то сливаются вместе, то выделяется один, нижний, широким скачком с нижнего «фа диез» к высокому «фа диез», как бы передающий тяжелый стон «сырой да земли», то другой, верхний, мелкими переборами звуков как бы изображающий «слезны ручьи»...[19]
— Надежда Брюсова, «Музыкальный язык народной песни», 1937
Бас звучит октавой ниже альта и имеет только 15 струн, настроенных диатонически в до-мажоре, полутоны получаются прижатием струн пальцами левой руки на ладах, расположенных вдоль верхнего порожка. Так же устроен и контрабас, звучащий квинтой ниже баса, от «фа» контроктавы до «фа» малой октавы.[20]
— Виктор Гудков, «Карельское кантеле», 1937
― Не попадаете? А куда вы попадаете?
― Странный вопрос! ― скажете вы опять с досадой. ― Говорят же вам: не туда, куда надо ― не на до. А уж на ре ли, на фа или на си-бемоль-не все ли равно?
― Нет, не все равно. Так куда же вы все-таки попадаете вместо до ― на ре, на фа или на си-бемоль.
― Не знаю, ― недоумеваете вы, ― не заметил, не обратил внимания. Наверно, в самые разные места.
― Нет, тут вы ошибаетесь, ошибаетесь именно потому, что не обращали на это внимания, полагая, ― опять-таки по ошибке, ― что это не имеет значения. Присмотритесь хорошенько к своей игре и вы с удивлением обнаружите, что из десяти раз попали, скажем, семь раз на ре, один ― на ми, два ― на обе эти клавиши одновременно, <...> вы попадаете вовсе не «в самые разные места», а каждый раз в один и тот же сравнительно узкий район, расположенный правее, дальше цели (левее, ближе неё ― например, на ля или на си-бемоль второй октавы ― вы не попали ни разу), но близко от нее (фа или соль третьей октавы ни разу не встретились в ваших непопаданиях)...[21]
— Григорий Коган, «Работа пианиста», 1963
Некоторые низкие голоса имеют крайние тоны с частотой 50–60 Гц. Самый низкий тон, который может быть взят человеческим голосом ― это «фа» контроктавы с частотой 43,2 Гц. <...> Известно, что самым высоким тоном колоратурного сопрано является «фа» третьей октавы (1354 Гц) из знаменитой арии «Царицы ночи» в «Волшебной флейте» Моцарта при исполнении «стаккато».[16]
— Сергей Рязанцев, «В мире запахов и звуков», 1997
Фа в мемуарах, письмах и дневниковой прозе
Возвратясь в Баден, и когда вечера стали длиннее, ввелись в употребление серенады; они состояли из девицы Губо, которая восхитительно пела, одного француза Макота, который был стихотворец и играл на гитаре, и фа-фа Лудольфа, игравшего тогда на флейте. Ничего не было прелестнее сих серенад.[22]
— Евграф Комаровский, «Записки», 1835
В эти разы огорчился Александр Алексеевич и обратился ко мне, цензору, с упрёком: «Что ты не смотришь?» Что значит «по солям» и «по текстам»? Это значит, что, приступая к какому-нибудь песнопению, выпевали сначала названия нот: ми, ре, ми, фа, соль, фа, ми, ре, ми, ре, ми, ре и т. п. Затем, когда вытвердят «по солям», поют уже «по текстам», то есть текст песнопения.[23]
— Никита Гиляров-Платонов, «Из пережитого», 1886
Юдин хрипел в «Онегине». У него трещит голос ― результат школы Селявина. Витя Якименко очень ослабел. Крыжановская уже надоела своими «от фа до фа».[24]
— Владимир Швец, Дневник, 4 ноября 1944
Козинец пытался высказать свое мнение по поводу безвкусицы новогоднего вечера. Но все напали на него, что он всё выставляет в мрачных тонах, не отличает «фа от соль». Обсуждали вопрос о «понедельнике», чтобы не задавать уроков.[24]
— Владимир Швец, Дневник, 6 января 1958
Два раза в год он моется (на рождество и на пасху) и тогда поёт в хоре в одной из биянкурских церквей и в «Верую», говорят, даёт такое «фа», что дрожит красная лампочка над иконостасом, изображающая лампадку.[9]
Хоть колбасой горло заткнешь! А как у него нет? И чего орёт этот подлец Кимишкиан, точно его режут: до-ре-ми-фа-соль-фа-ми-ре… до-ре-ми-фа-соль-фа-ми-ре… Псы, и те не так воют…[25]
― Да представьте себе, в чем причина. Он, говорит, в тон попадать не умеет. Когда, говорит, я служил в Предтеченском монастыре и он, то есть вы, отец Антоний, был вторым дьяконом, так он, ― говорит преосвященный, ― никак в тон не попадал. Певчие в фа, а он в соль-бемоль, и такая, говорит, резня выходила, что хоть уши затыкай… Было это или нет, скажите, пожалуйста?[26]
— Игнатий Потапенко, «Шестеро», 1894
Остальное представляется Андрею Николаевичу в виде одного звука: ф-фа![27]
Олимпий еще раз попробовал голос:
― Ми… ми… фа… Ми-ро-но-сицы… Эй, мать, ― крикнул он в другую комнату дьяконице, ― дай мне ре на фисгармонии. Жена протянула длинную, унылую ноту.[28]
И еще самое горькое: как Василь Василич ― учитель пения ― на своих уроках бил по Нюркиной голове стальным камертоном и, поднеся его к уху, тоненько верещал ― до ля фа. Девчонки пискливую затягивали песню, а Нюрка никак не могла попасть в тон и плакала.[29]
Зябкая девочка прижималась к Самгину, и ему было особенно томно приятно чувствовать её крепкое, очень горячее тело, слушать задумчивый и ломкий голосок. Голос у нее бедный, двухтоновой, Климу казалось, что он качается только между нот фа и соль.[3]
― Это просто смешно! ― нагло повторял Паша Эмильевич.
Но тут певший всё время огнетушитель «Эклер» взял самое верхнее фа, на что способна одна лишь народная артистка республики Нежданова, смолк на секунду и с криком выпустил первую пенную струю, залившую потолок и сбившую с головы повара туальденоровый колпак.[4]
Тем временем голосок, подобный контрабасу, задушевно произносит наименования участвующих; Моряк Петров, его будущая супруга Пинега, Иван Гаврилыч-Бог, две старухи шарманщицы, палка о трёх концах со звуком фа, и прочие лица для представления менее значительные...[7]
— Игорь Бахтерев, «Миракль из Мо-Хо-Го» (прозаические фрагменты»), 1943
― Какая красивая карета! ― восклицает Золушка.
― Мерси, фа, соль, ля, си! ― гудит откуда-то из глубины экипажа голос. <...>
― Ох, натерпелся я страху! ― бормочет кучер. ― Обратиться в крысу при лучших кучерах королевства! Нет, уж лучше в крысоловке погибнуть. ― Да, уж за это мерси, фа, соль, ля, си! ― бормочет карета.[30]
― Я давно собираюсь просить вас, ― обратился он к оператору, ― исполнить для меня тринадцатую космическую фа минор синий. Вы много играли нам, но её ни разу.
― Вы подразумеваете космическую Зига Зора? ― переспросила женщина и на утвердительный жест Дар Ветра рассмеялась. ― Мало людей на планете, которые могли бы исполнить эту вещь… <...>
Волны Индийского океана мерно грохотали над обрывом. В их шуме Масу слышалась ритмичная поступь басов в симфонии Зига Зора об устремляющейся в космос жизни. И мощная нота, основная нота земной природы ― синее фа, ― пела над морем, заставляя человека откликаться всей душой, сливаясь с породившей его природой.[8]
Суетливо оперевшись о землю руками, участковый начал подниматься, чтобы от радости закудахтать, но вдруг заметил, что, тоже приподнявшись и вытянув шею, заведующий выставил в сторону деревни большое хрящеватое ухо.
― Он! ― звенящим шёпотом проговорил Геннадий Николаевич. ― Мой аккордеон… О боже!
― В каком доме? ― громко спросил Анискин.
― Фа верхнего регистра… Мой, мой аккордеон!
Поняв, наконец, Анискина, Геннадий Николаевич вскочил, протянул руку в сторону левых домов и дрожащим голосом ответил:
― Точно где не знаю, но где-то в огородах…[10]
— Виль Липатов, «Деревенский детектив», 1968
А в какой же последовательности я всё это выстраивал? Повторим. Итак: ми-один, ми-два, ре-один, фа-два… Стоп, стоп! Если первое ми кратко, будто затакт, ведет ко второму протяжному ми, то это уже несет в себе размер ― вероятно, три четверти… И фа уже требует какого-то естественного разрешения всей этой диковатой мелодии…
Мелодия? Да, это мелодия. Откуда же она взялась?[31]
— Александр Рекемчук, «Мальчики», 1970
Я вылезла из-за стола и села за пианино. Я развернула ноты и стала по нотам играть «Как на тоненький ледок выпал беленький снежок». Я эту вещь играла очень долго. Я всё время забывала, где находятся ноты фа и ре, и везде их искала, и тыкала пальцем во все остальные ноты.[13]
— Ирина Пивоварова, «О чем думает моя голова», 1986
― Но-че-ва-ла ту-у-у-у-чка… ― обречено завыла Лариска и задвигала пальцами. Сложность заключалась в том, что надо было верхний голос петь, а три другие играть. ― Зо-ло-та-а-я…
― Фа, ― сказал Игнатий. Лариска долго смотрела в ноты, потом на правую руку, на левую, заглядывая под каждый палец. Игнатий ждал, затем передвинул Ларискин палец с «ми» на «фа».[32]
— Виктория Токарева, «Рарака», до 1994
― ...Эх, я куда-куда-а пойду, ― Где дорожку я широкую-у найду-у, где… В следующую фразу должны вступить басы и вступить на «фа». Это «фа» было в другой тональности и шло неподготовленным. Если басы не попадут ― песня поломается. Наташа оглядывается на Петю, на мгновение видит и как-то очень остро запоминает его резкое, стремительное выражение лица и сильные глаза. Петя чуть громче, чем надо, даёт октаву в басах, чтобы басы послушали «фа» и почувствовали его в себе. Наташа сбросила звук. Хор замер и перестал дышать. Она делала всё, что хотела, и хор выполнял все, что она приказывала: могли бы задохнуться и умереть. Она держала 40 разных людей на кончиках вздрагивающих пальцев, и в этот момент становилась понятна ее власть над людьми. В последнюю четверть секунды качнула локтями, давая дыхание, и все вздохнули полной грудью. Басы точно встали на «фа», отдали его в общий аккорд ― самый низкий, самый неслышный, но самый определяющий тон.[15]
— Виктория Токарева, «Уж как пал туман...», до 1994
Фа в поэзии
Огневое Фа ― плащ багряный,
Завернулась в него судьба…
Гамма Соль осталась на раны
Песнолюбящего раба.[2]
— Николай Клюев, «Теперь бы Казбек-коврига...», 1921
Мир очей, острова из улыбок и горы из слов, Баобабы, смоковницы, кедры из нот:
Фа и Ля на вершинах, и в мякоть плодов
Ненасытные зубы вонзает народ.[2]
— Николай Клюев, «Суровое булыжное государство...», 1921
Капитан Жуэль подайте руку….
В ней сквозь поры проступает соль
И вода набросила узоры:
Рифов ― до и лунное фа ― соль….[33]
— Давид Бурлюк, «Жуэль», 1924
И Божьей милостию английский король
Георг ганноверское вспомнил заточенье,
Жену-изменницу… рыдает фа-бемоль
И разрешается как бы аккордом мщенья.[6]
Одна на земле туманной, Одна в пустыне небес, Брала на флейте стеклянной Серебряный фа-диез.
И черные голые сучья
В моём раскрытом окне
Тянулись ко мне, как созвучья,
Сложившиеся во сне.[11]
— Мария Вега, «Птичка» (из книги «Одолень-трава»), 1968
на бульваре пил с клоша
весь Пари на рождество
таны осыпа листво
и сквозь дождь лучились фа
возле Арки Триумфа[14]
— Генрих Сапгир, «Бушлат» (из книги «Мёртвый сезон»), 1988
Фа в кинематографе и массовой культуре
Я беглый, я бедный, пока…
Я белый,
Фа-фа, фа-фа, фа-фа, фа-фа.
Деды-дымоделы, снега…
Все бы в бега,
Накатила суть,
Ага!
— Леонид Фёдоров, «АукцЫон», «Фа-фа-фа», апрель 1991
Ля-ля-фа ― эти ноты
Ля-ля-фа одиноки,
Нам уже ничего не успеть.
Ля-ля-фа, как печально,
Ля-ля-фа на прощанье,
Может быть, ты придёшь эту песню допеть...
↑ 12Берберова Н. «Курсив мой». Автобиография. — М., 1996 г.
↑ 12Виль Липатов. Собрание сочинений: в 4-х томах. Том 2. Деревенский детектив. Книга повестей и рассказов об участковом уполномоченном Федоре Анискине. — М.: Молодая гвардия, 1984 г.
↑ 12М. Вега. Ночной корабль. — М.: Водолей, 2009 г.
↑Из коллекции анекдотов Г. Б. Хазана. Сборник анекдотов. Коллекция анекдотов: музыка.
↑ 12И. М. Пивоварова, О чем думает моя голова. — М.: Детская литература, 2001 г.
↑ 12Сапгир Г. Стихотворения и поэмы. Сост. и вступ. статья М. Д. Шраера и Д. П. Шраера-Петрова. — СПб., 2004 г. — 604 с. — (Новая библиотека поэта: Малая серия).
↑ 12Виктория Токарева. День без вранья. Повести и рассказы. ― М.: Квадрат, 1994 г.
↑ 123С. И. Рязанцев. «В мире запахов и звуков». (Занимательная оториноларингология). — М.: Терра, 1997 г.
↑И.П. Павлов. Полное собрание сочинений (издание 2-е, дополненное) Том 5. — М. Л.: Издательство АН СССР, 1952 г.
↑В. М. Бехтерев. Избранные произведения с систематическим указателем трудов и выступлений автора и его ближайших учеников. — М., 1954 г.
↑Н. Брюсова. Музыкальный язык народной песни. ― Москва, Народное творчество, № 2-3, 1937 г.
↑В. Гудков. Карельское кантеле. ― Москва, Народное творчество, № 8, 1937 г.
↑Коган Г. М., Работа пианиста. ― М.: Музгиз, 1963 г.
↑Е. Ф. Комаровский. «Записки графа Е.Ф.Комаровского». — М.: Товарищество русских художников, 1990 г.
↑Н. П. Гиляров-Платонов. Автобиографические воспоминания. Из пережитого. Отв. ред. Б. Ф. Егоров. — СПб.: Наука, 2009 г. — Том 1. — 614 с.
↑И. Н. Потапенко в сборнике: Писатели чеховской поры: Избранные произведения писателей 80-90-х годов: в 2-х томах. — М.: «Художественная литература», 1982 г.
↑Л. Н. Андреев. Собрание сочинений в 6 т. — М.: Художественная литература, 1990—1996 г.
↑А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. — М.: Художественная литература, 1970. — Том 5. — С. 266
↑Круг: Альманах артели писателей. Москва; Петроград. Круг. 1923 г. Книга 2.
↑ 12Е. Л. Шварц. Пьесы. — Л.: Советский писатель, 1972 г.
↑Рекемчук А. Е.. «Мальчики». — М.: журнал «Юность», №6-7, 1970 г.
↑Виктория Токарева. Можно и нельзя. — М.: АСТ Транзиткнига, 2006 г.
↑Д. Бурлюк, Н. Бурлюк. Стихотворения. Библиотека поэта (малая серия). — СПб.: Академический проект, 2002 г.
